Двойной эффект  - Таль М. Кляйн

– Можно спросить, когда я получу результаты своей экспертизы?

– Скоро, – обещал я. – Если останешься на месте и заткнешься.

Уходя, я обдумывал три неприятные мысли, пришедшие в голову.

Я в одиночку собираюсь войти в гнездо террористов.

Я совершенно безоружен.

Я понятия не имею, что делать, если наткнусь на второго меня.

Подожди. Можем ли мы оба существовать в одном и том же пространстве? Не наступит ли конец света, если мы соприкоснемся? Вероятно, технически должен выжить только один из нас.

– Еще одно, – сказал я. – Нет ли у тебя на борту оружия?

– Это еще одна проверка? Я думала, вы хотите только, чтобы я оставалась на месте и молчала.

– Да. После того как ответишь на этот вопрос.

– Нет.

– То есть нет оружия?

– Да.

– А что ты делаешь, если… ну, не знаю… у тебя буйный пациент?

– Вызываю полицию.

Отличная мысль. К несчастью, я международный преступник без удостоверяющих личность документов. Я открыл сдвижную дверь, отделявшую кабину от салона, и посмотрел, что внутри. Бинты, простыни, пластырь, мази. Моти, наверно, смог бы это как-нибудь использовать в духе Макгайвера[57], но я точно не мог. Мне требовалось что-нибудь острое, как скальпель, но с этим мне не повезло. Затем я стал искать какие-нибудь предупреждающие этикетки – что-нибудь вредное людям. Ничего. В салоне были носилки на колесах, но когда я попытался отвинтить одну из ножек, чтобы использовать ее как дубинку, только прищемил пальцы. И испугался, что кто-нибудь из похитителей моей жены или рассерженный винодел заметят машину «Скорой помощи» на своей земле.

Я уже почти решил просто поднять с земли палку, когда увидел маленький предупредительный ярлычок с изображением молнии. Электрошок! Я открыл металлический ящик. Внутри лежал… электропистолет! Я возьму его, перебью всех геенномитов и спасу жену. Конец.

Хотел бы я, чтобы так было.

В ящике находился портативный дефибриллятор. Что ж, нищие не выбирают. Я достал дефибриллятор из контейнера и извлек из отделения для батарей один из двух плоских электродов.

– Эй, машина, сколько разрядов может дать каждая из этих пластин, прежде чем понадобится ее перезаряжать?

И услышал ответ:

– По три разряда каждая. Для работы не нужны оба электрода, каждый сам по себе дефибриллятор.

Я схватил бинт и примотал им электрод к левой руке, соорудив примитивную электрическую боксерскую перчатку. Чтобы использовать ее, надо было вступать в физический контакт, рискуя при этом самому получить удар током. Я подумал, не положить ли второй электрод в задний карман, но я себя знал: я мог случайно сесть на него и вывести себя из строя.

Я осмотрел свои приготовления. Один человек с рукой-дефибриллятором против армии геенномитов. Сделать это – и я, пожалуй, смогу вернуть себе свою жизнь. Не сделать – просто сгину. Нет. Я не доставлю такого удовольствия Моти. Вопреки своей напускной уверенности, я почувствовал, как кислота из желудка поднимается в пищевод. Здорово. Приступ паники. Я попробовал отдышаться, но тратить время в салоне «Скорой помощи» я больше не мог. Этим не поможешь. Проклятие, выхожу.

Первым пунктом в моем плане значилась разведка. Я стал подбираться к вилле, пригибаясь и стараясь держаться за кустами винограда. Я не специалист в таких делах, но играл во множество видеоигр с такими эпизодами. Всегда благоразумнее было не попадаться на глаза. Я добрался до ограды и быстро заглянул внутрь. Несколько припаркованных машин, большой кемпер и полностью разбитый гольфмобиль. Никакой охраны. Сбоку деревянная табличка-указатель с надписью «La Jardin». Я позволил себе взглянуть еще раз, не увидел движения ни внутри, ни снаружи, перебежал через парковку, добрался до сада и спрятался под влажным густым кустом. Спустя несколько долгих мгновений, в которые я прислушивался и стряхивал с себя насекомых, я убедился, что никто меня не видел. Я прошел глубже в сад, пытаясь разглядеть, что происходит в доме. И в результате едва не споткнулся обо что-то завернутое в синюю портьеру.

Мое неловкое движение заставило ткань немного развернуться, и я увидел – тьфу! – труп мужчины со зверски сломанной шеей. Желудок перекувырнулся. Я почувствовал, как к горлу подступает рвота, но подавил позыв. Непроизвольно стиснул зубы. Успокойся, мертвец не причинит тебе вреда. Я брезгливо прикрыл лицо бедняги и вытер руки о свой белый халат. Рядом лежала ветка, кишевшая огненными муравьями; я оттолкнул ее ногой, заворачивая ткань.

Впереди вела наверх каменная лестница. Со стороны виллы доносился повторяющийся металлический лязг. Какая-то система безопасности? Я крадучись поднялся на несколько ступеней и увидел, что звук издает задвижка на двери, ведущей на задний двор; задвижка раскачивалась на своем креплении. Почему эта дверь открыта? Это так идут в западню?

Я пошел наверх к двери, выставив руку с дефибриллятором перед собой на манер щита. Это скорее придавало мне уверенности, чем обеспечивало защиту. Добравшись до верха лестницы, я увидел с трех сторон под собой дождевой лес. Если бы меня не тянуло блевать от ужаса, я оценил бы красоту вида.

Из патио я осторожно заглянул в дом. Даже если бы меня второй раз ударила система безопасности левантийцев, вставшие дыбом волоски на моей шее сзади не могли бы выпрямиться больше. Легкий сквозняк заставлял дверь приоткрываться и закрываться, издавая металлические щелчки. Сейчас или никогда. Я чрезвычайно осторожно толкнул дверь, тем не менее она громко заскрипела.

Гостиная тоже была пуста, но я увидел ведущие в кухню капли крови. Я пошел по этому следу, спустился по лестнице и оказался в пустом винном подвале. Все казалось покинутым и тихим. Я пошел дальше по кровавому следу, и он вывел меня к маленькой двери, вделанной в красный горный камень.

Собравшись с духом и сжимая дефибриллятор, я распахнул деревянную дверь.

Моему взору предстала картина насилия.

О нет.

Я увидел по меньшей мере четырех человек; все они были мертвы. Все было залито кровью. Мебель разбита и разбросана. В центре комнаты лежала отстреленная от плеча рука. Отвратительное зрелище, но я заставил себя внимательнее осмотреть трупы. Старик; костариканец с одной рукой; старуха с большой дырой в груди; мужчина, скорчившийся на стуле; его лица я рассмотреть не смог. И никакой Сильвии. Если она здесь была, то, очевидно, сейчас ее следовало искать где-то в другом месте.

Я больше не мог сдерживаться. Спотыкаясь, выбрался из комнаты, и у стены меня накрыла сухая рвота. Когда я прокашлялся и отплевался, мне в голову пришла ужасная мысль.

Я опоздал. Что, если ее нет в живых? Не думай так!